Долгий путь от любви до любви - Страница 66

— А что потом?

— Потом… — Роберт чуть усмехнулся и сел на место. — Потом я продал прииск одной большой корпорации и перебрался в Америку. Я уже знал, как добывать золото, и планировал заняться здесь тем же. У меня хорошо получалось мастерить машины, приспособления, проводить химические опыты, чувствовать и открывать новые месторождения… Некоторое время я жил на Аляске. Потом в Канаде. В конце концов, мне надоело мотаться по свету, я продал прииск и стал заниматься только консультированием и разработками для крупных корпораций.

— А сейчас ты чем занимаешься? — спросила, когда пауза затянулась до неприличия.

— Сейчас, — Роберт пристально смотрел в глаза, — я устраиваю свою личную жизнь. И считаю, что это самое главное на сегодняшний момент.

— Я не о том, — смутилась я. — Ты, кстати, закончил работы у Бейлора?

— Почти, — ответил мужчина, — нужно будет еще приехать на завод после тестирования и кое-что отладить, но это можно сделать и позже.

Паузы в разговоре затягивались. Я боялась смотреть на Роберта, так как все время натыкалась на его горячий жадный взгляд. Мне становилось не по себе, сердце колотилось, губы покалывало. В общем, было страшно и головокружительно одновременно.

— А как ты меня нашел здесь, в Берлингтоне? — поинтересовалась, беря себя в руки.

— Ты заставила меня поволноваться, Софи, — Роберт разлил вино по бокалам и передал один мне. Коснувшись его горячих пальцев, я чуть не обожглась. Он опять откинулся на ствол дерева и хрипло продолжил: — Я расспросил Барбару Вестон, она сказала, что ты собиралась в Лондон. Я поплыл за тобой следующим же пароходом. Но ни в Лондоне, ни где-то еще в Англии тебя не было. Я подумал, что ты могла опять сменить имя. И пошел к леди Девони…

Я замерла, ожидая, что сейчас услышу нечто шокирующее.

— Она выгнала меня, предварительно обозвав подлецом и идиотом.

Я прыснула, представив эту картину.

— Да-да, — рассмеялся Роберт, — я уже привык. Она не в первый раз меня так называет.

— Потом расскажу, — предвосхитил он мой следующий вопрос. — Дальше я поехал в Камберленд. Посетил твой замок. Естественно, тебя там не было. И пусть я все еще зол на твоих родителей, поехал в Неаполь. С твоей матерью у нас состоялся тяжелый разговор. (Роберт удрученно вздохнул.) В общем, она отказалась мне помогать. Тогда я вернулся снова в Нью-Йорк. И тут мне повезло: слежка, которую я установил за Мэри, дала плоды. Твоя бывшая горничная поехала куда-то на север, в провинциальный маленький городок Берлингтон. Я отправился за ней. И вот я здесь.

— Ты следил за Мэри?! — мои глаза округлились от возмущения.

— Да, — развел руками Роберт, — следил. А не надо было сбегать, девочка моя. Кстати, ты мне должна услугу.

— Какую еще услугу? — нахмурилась я.

— Я не разоблачил перед Барбарой твое вранье насчет болезни отца, — Роберт пристально уставился на мои губы, они тут же стали дико зудеть.

— Хорошо, забыли о слежке, — перевела разговор, чувствуя, как расплываюсь жидкой лужицей от его слов «девочка моя». Какая я девочка? Мне уже тридцать! Но все равно было безумно приятно.

— А как в Нью-Йорке нашел? — сверкнула я глазами и, вздохнув, взялась за куриное крылышко.

— После… — Роберт запнулся, — твоего побега… И письма… Я стал искал тебя везде. Но, увы, только в Англии. У меня был контракт с Бейлором. Я не мог бросить работу на полдороге и был привязан к Англии договором. Леди Девони отказывалась со мной разговаривать, в очередной раз объяснив, какой я мерзавец и… Ладно. К Стефану, барону Сеймуру, тоже долго подойти не мог. Когда гордости уже не осталось, я вызвал его на разговор. Но Стефан только процедил сквозь зубы «Не знаю» и презрительно отвернулся. Я был в растерянности. Потом в газетах появилась заметка о том, что скончался твой муж, герцог Мелвилль, и я обрадовался как ребенок. Ты, наконец, стала свободной.

— Я действительно подала на развод, — тихо прошептала, — но герцог был при смерти и…

Я замолчала и нервно отхлебнула из бокала.

— Неважно, — произнес Роберт быстро, — совершенно неважно, как ты получила свободу, главное — ты свободна.

Что значит неважно? Он не верит, что я подала на развод? Он не верит, что я отказалась от миллионов герцога ради свободы? Он думает, что я обманула?!

— И как же ты меня нашел в Нью-Йорке? — еще раз поинтересовалась ровным тоном, не став нагнетать обстановку и пообещав себе подумать об этом потом, в одиночестве. И о его злости на моих родителей, и о недоверии…

Роберт криво улыбнулся.

— Адвокат герцога. У него был твой адрес.

— А я думала, что ты действительно собираешься продавать свои акции мистеру Вестону, — призналась я, смеясь, — и мы случайно встретились в его доме.

— Ты не ошиблась, — кивнул Роберт, — я собираюсь продать акции и переехать в Англию насовсем.

— И еще, Софи… — мужчина помолчал, мучительно подбирая слова. — Я не знаю, как сказать…

Роберт вдруг стал косноязычным и робким.

— Я хочу сказать… Прости меня. За ту боль, что я тебе причинил. За обидные слова, за ненависть… Но ты ведь понимаешь, что я имел право гневаться? То, что сделали со мной твои родители…

Я смотрела на Роберта, и сердце болело от любви к нему. Но я понимала, что еще рано. Он сейчас полон вины и раскаянья. Он хочет меня. Я вижу его страсть и желание так ясно, словно это написано у него на лбу красными буквами, но сомнения еще терзают его. Он любит меня и поэтому вынужденно прощает. Не потому, что понял, а потому, что знает — иначе меня не получить.