Долгий путь от любви до любви - Страница 53

Лилия всхлипнула.

— Ты плачешь? — я удивилась.

— Софи, — обняла меня Лилия, — ты чудо! Я всегда буду любить тебя, даже если нас будет разделять океан.

— Не волнуйся за меня, — я обняла ее в ответ, — я стала намного сильнее, чем была. С этого момента я начинаю новую жизнь и обязательно буду счастливой, Лили, даже не сомневайся.

* * *

Эта ночь стала переломной. Я твердо решила уехать. Мы с Лилией, проснувшись утром, оделись (фигуры у нас были примерно одинаковые, поэтому ей чудесно подошло одно из моих платьев), заложили карету и поехали в Адмиралтейство. Ближайший пароход «Королева Виктория» уходил из Саутгемптона через неделю. Место назначения — Нью-Йорк. Я тут же загорелась идеей. Америка — великолепный вариант. Достаточно далеко. Титулы там не в чести. Меня никто не знает. Буйный рост экономики и благосостояния позволит мне (возможно) найти работу по душе. Правда, я никогда не работала. Но если я решила изменить свою жизнь, то менять нужно все и свое паразитическое существование в том числе.

— Это же так далеко, — вздохнула Лилия, — целый океан… Может, лучше Франция?

— Нет, — улыбнулась я, — чем дальше, тем лучше.

Денег с собой было не много, но на каюту первого класса хватило. Мы с Лилией отметили начало моей новой жизни, пообедав в уютном кафе. Она только грустно вздыхала и умоляюще смотрела на меня. А я… Я ни о чем не думала. Плыла по течению. Авось куда-нибудь вынесет. Потом я отвезла Лилию домой, а сама направилась к себе на Пикадилли. Паковать чемоданы. Максимилиан передал, что в мое отсутствие приходил джентльмен и «настойчиво требовал встречи с герцогиней». Ждал в гостиной около трех часов, но так и не дождался. Оставил визитку с запиской. Я дрожащей рукой взяла клочок бумаги.

«Нужно поговорить. Завтра в это же время. Роберт».

Сердце сжалось от боли, как всегда при воспоминании о нем. Точнее, я никогда и не забывала. Просто заперла память на засов, загнала вглубь мучительную горечь и старалась не думать. Получалось плохо. Вот и сейчас, при одном взгляде на знакомый почерк в памяти возникло любимое лицо. Далее подтянулись, как привязанные на веревочке, воспоминания о помолвке, обидные слова, раздирающие внутренности ревность и обида. Нет! Стоп! Не хочу! Я смяла карточку и выбросила в мусорную корзину. Роберт — это мое прошлое. И этого человека нет в моем будущем. Я забуду! Почти забыла раньше, забуду и сейчас. Я смогу. Решительно поднялась по лестнице и нашла свою горничную, перестилающую постель в одной из спален.

— Мэри, ты поедешь со мной в Америку?

Моя верная служанка удивленно обернулась и на мгновенье застыла с простыней в руках. В глазах отразились понимание и сочувствие. Слуги всегда знают все о своих хозяевах.

— Конечно, госпожа, — ровно ответила она и вернулась к своему занятию.

— Отплываем через неделю, — добавила я, чуть улыбнувшись, — собери багаж. На твое усмотрение. Но без бальных платьев, естественно.

Мэри серьезно кивнула. Я пошла в кабинет подсчитывать финансы. Денег было не очень много. И то все, что оставалось от герцогских щедрот. Открыла шкатулку с драгоценностями. Естественно, фамильные бриллианты и сапфиры лежали в сейфе, и трогать их я не собиралась. Но эти… Я смотрела на мамин жемчуг, подаренный мне на восемнадцатилетие. На рубиновый гарнитур, купленный назло герцогу после очередной его лекции о моем мотовстве, который я так ни разу и не надела. На многочисленные броши, браслеты, кольца. Решено — возьму с собой. Далее… Нужно написать письма. Маме. Адвокату. Герцогу.

Глубокой ночью, уставшая как никогда в жизни, я отложила три запечатанных конверта. Самые короткие письма были адвокату и герцогу. Сухие формальные фразы, я просто доводила до их сведения информацию о своем отъезде. Маме писать было тяжелее всего. Как объяснить? Так, чтобы не расстроилась, не заболела, не почувствовала себя виноватой? Она же ничего не знает о Роберте. В наших письмах, которыми мы обменивались, я так ей ничего и не сообщила. Теперь пришлось сделать самое трудное — рассказать об инженере Робе Вайтере, о своем разводе, о желании начать новую жизнь в другой стране. «Мама, я вернусь обязательно. Немного развеюсь, поживу другой жизнью и вернусь к тебе». Я словно наяву слышала ответ: «Почему, если ты хочешь развеяться, ты не приедешь в Неаполь? Мы все будем рады видеть тебя». Я писала: «Хочу одиночества и независимости. Хочу научиться самостоятельности, научиться зарабатывать деньги и узнать жизнь, такую, какая она есть. Настоящую, а не ту, которую видно из окна кареты».

* * *

Роберт приехала утром. Я завтракала в спальне, когда ко мне заявилась Мэри с карточкой от мистера Вайтера.

— Передай Максимилиану, что ее светлость сегодня не принимает, — сухо произнесла я.

Мэри вышла, чтобы через несколько минут вернуться.

— Мистер Вайтер сказал, что будет ждать хоть до вечера, но не уйдет без разговора.

— Пусть ждет! — фыркнула и добавила, взглянув на горничную: — Ты свободна. Не нужно меня одевать, я никуда сегодня не поеду. Останусь в домашнем платье.

Мэри понятливо кивнула и вышла за дверь.

Сердце билось неровно и тревожно. Я встала и подошла к окну, уставившись на сад отсутствующим взглядом. Я не могу его видеть. Просто не уверена в собственной стойкости. Вполне может быть, что я упаду на колени и буду рыдать, умоляя. Только не это! Нет. Нам не о чем разговаривать, и я не собираюсь больше терпеть его оскорбительные насмешки и уколы. Зачем? Роберт сделал свой выбор. Для чего бы он ни пришел — извиниться за грубость или предложить стать любовницей — мне это не нужно. «Оказывается, я лицемерка», — усмехнулась мысленно. Сама, будучи замужем, собиралась стать его любовницей. А сейчас, когда он скоро будет женат, такой статус меня уже не устраивает.