Долгий путь от любви до любви - Страница 9

— Он красавчик, — на следующее утро после завтрака объявила мне Лилия, — и явно любит тебя. Он так смотрел…

Я, слегка покраснев, смущенно улыбнулась.

— Как? — заинтересованно уточнила.

— Словно ему хотелось тебя съесть! — Лилия шутливо показала зубы и зарычала. Я бросила в нее подушкой.

— Хватит шутить! Я серьезно!

— А если серьезно, Софи, — она тут же нахмурилась, — он, конечно, симпатичный. Но ты только посмотри, как он одет! Дешевые брюки, застиранная рубашка… Стоптанные туфли… Хоть и начищенные.

— Я ничего не заметила, — буркнула я, — и это совершенно неважно. Я люблю его не за одежду.

— Я верю тебе, подружка, — вздохнула она, — но что скажут твои родители?

— Они полюбят его, — быстро ответила я. — Он умный. Закончит Кембридж, найдет работу…

Лилия скептически скривилась.

— Работу? — уничижительно протянула она. — А ты будешь готовить ему обеды и стирать белье? Ты когда-нибудь это делала?

Я отмахнулась.

— Нет, конечно. Наймем служанку, мама и папа помогут, — ответила ей. И добавила чуть обиженно: — Ты что, против нашей любви? Я думала, ты поддерживаешь меня.

— Ты такая наивная, Софи, — немного сконфуженно рассмеялась Лилия, — но я искренне желаю тебе счастья. И если нужно — помогу.

— Спасибо, — я подошла к подруге и мы крепко обнялись. Хоть Лилия и бывала иногда весьма резкой и ехидной, но я любила ее. И за ее сарказм в том числе.

Лето заканчивалось. Море потемнело, с пляжа все чаще дул холодный ветер. И мое сердце тоже охватывал ледяной озноб.

Оставалось четыре дня.

Три.

Два…

* * *

— Завтра мы уезжаем, — я прижалась к Роберту изо всех сил, пытаясь пробраться к нему внутрь, под кожу, свернуться клубочком рядом с сердцем и остаться там навсегда. Весь день я героически держалась и не давала воли слезам, но сейчас, увидев потухшие глаза Роберта, его заострившиеся скулы, напряженную фигуру, сорвалась, и они потоком хлынули из глаз. Сильные родные руки лихорадочно стискивали меня в объятиях, губы собирали соленые капли со щек, а хриплый голос шептал, не переставая:

— Любимая моя, Софи… любимая… любимая…

— Ты мне часто будешь писать? — бормотала я между всхлипами.

— Каждый день.

— Ты не забудешь меня?

— Никогда!

— Ты приедешь ко мне в школу?

— Да, обязательно.

— Ты будешь любить меня?

— Вечно!

* * *

Казалось, жизнь кончена. Казалось, от тоски разорвется сердце, а я больше никогда не смогу вдохнуть полной грудью. Губы опухли от поцелуев, голова гудела после бессонной ночи, но сильнее всего болела душа. Я случайно заметила на перроне Роберта (хоть мы и договорились, что он не придет провожать). Он стоял, тяжело опираясь на каменную колонну, засунув руки в карманы, и провожал поезд хмурым безнадёжным взглядом. «Он не верит, что я буду писать? Он прощается со мной навсегда? Почему он не подошел? Плевать на учителей, зато я в последний раз поцеловала бы его»… Сотни тревожных мыслей лезли в голову, мыслей малодушных и недостойных.

Я благодарна судьбе, что нас сразу же отправили в школу, не давая возможности побывать дома. Не знаю, что бы я сказала родителям. Хотя, возможно, они бы и не обратили внимания на мой понурый вид, у них своих переживаний достаточно. Адель, например.

Мадмуазель Буше уехала в замок Нордвик. В школе со мной осталась только горничная Мэри.

Теперь Лилия стала для меня опорой и поддержкой. Только с ней я могла поговорить о Роберте. Она выслушивала мои бессвязные мольбы и стенания, она утирала мне слезы. Наша дружба окрепла именно тогда, когда Лилия прятала меня от взглядов учителей, говоря всем, что «Софи плохо себя чувствует, ее укачало» или «она отравилась и не будет ужинать со всеми».

Помня о своей несчастливой первой любви, она всячески поддерживала меня и успокаивала.

— Все пройдет, ты забудешь его, — шептала она ласково.

И тут я вспыхнула.

— Почему я должна его забыть? — спросила тихо. — Я не хочу его забывать!

— Но ведь он не дворянин, — пробормотала Лилия осторожно, — он не пара тебе…

— Почему не пара? — нахмурилась я. — Оставь эти средневековые предрассудки, Лили. Сейчас другое время. Мы живем почти в двадцатом веке. Я выйду за него замуж. (Впервые я озвучила эту идею (и самой себе в том числе), и она показалась мне очень естественной.) Моя любовь обязательно будет счастливой! Ведь это так правильно — выйти замуж за любимого человека.

Лилия скептически на меня смотрела, но молчала, боясь обидеть.

— Окончу школу и выйду замуж за Роберта, — окончательно подвела черту в разговоре. — Остался всего год. А пока… Буду писать письма.

Приняв решение относительно своей будущей жизни, я немного успокоилась. Нужно только год потерпеть, и я буду с ним. Мы обязательно поженимся. И будем счастливы.

* * *

Началась учеба. Как можно сосредоточиться на склонениях, когда в ушах еще звучит хриплый шёпот «Люблю тебя»? Приходилось с трудом брать себя в руки, заставляя пальцы бегать по клавишам фортепиано, а память выискивать правильные глаголы и формулировки. Постепенно я вошла в обычный ритм школьной жизни и перестала рыдать по ночам в подушку. Особенно после того, как начали приходить письма.

Они приходили пачками. Почти каждую неделю. Учителя неодобрительно косились, но я объяснила, что переписываюсь со студентом Кембриджа, мы обмениваемся научными работами и лекциями по естествознанию.